Из воспоминаний моего отца Суетина Анатолия Алексеевича (1928-2006)

«Моя родина – Великий Устюг, родина Деда Мороза. Климат там более влажный,  более мягкий. В те времена, когда я там учился в училище,  при температуре -25 градусов школьники в школу не ходили.

Службу в армии проходил в Наро-Фоминске под Москвой. В 53-м году вышел приказ: «Лица, отправляющиеся в районы крайнего Севера и а также районы, приравненные к ним, могут быть демобилизованы до 20-го сентября». А я должен был демобилизоваться  до 1-го января. И этот фактор тоже сыграл роль при решении ехать на Север. В штабе дивизии меня спросили:  «Как будете добираться?» Я ответил: «До Большого Невера по железной дороге. А дальше до Якутска, наверное, на оленях или на собаках». И вот мне дали на проезд 40 суток. Таким образом, в 53-м году я приехал на Лену. Знакомых в Якутии не было.

В Якутске я  работал в судоходной инспекции. Направили меня на Олёкминский участок. Работал на пароходе и случился случайный отстой. Зазимовали на устье Олёкмы. Вот так я очутился в Троицке. Здесь и  нашёл свою судьбу. Это было в 54-м году, зимой. Она работала в библиотеке. А я в библиотеку часто ходил, читать люблю. Вот и познакомились.

Сначала  я был вторым помощником капитана, вторым штурманом, тогда штурманская система была. Потом первым помощником, потом капитаном, всё как обычно, как все начинают.

Долгое время я работал на пароходе «Енисей», а когда его списали, работал на теплоходе «Енисей». Потом уже, перед пенсией, на «Мархе», на «Сунтаре», на «Нере». Последнее время на пароме работал, ходили по маршруту «Олёкминск-Заречный». Там около 10 лет проработал.

 В рейсах на теплоходе скучно не бывает. Раньше команда была по 25 человек, довольно большой коллектив. Ну  а сейчас человек 9 на буксирных судах, тоже как одна семья.

Первое время, когда только начинаешь навигацию, тяжеловато было. Нужно подход иметь к каждому, у каждого свой характер, свои склонности, свои способности. Требуется время, пока члены команды познакомятся, привыкнут друг к другу… А к концу навигации – вообще как братья. Как в песне поётся: «Экипаж – семья». На следующий год в основном этим же составом выходим.

Капитан отвечает полностью за всё судно—за экипаж, за инвентарь, за действия всего экипажа. Если кто-то допустил промах – всё равно виноват капитан – плохо поработал с экипажем, не разъяснил…

Реку сейчас знаю хорошо.  Ещё до пенсии получил звание «Лучший капитан Ленского пароходства», есть удостоверение. Наши олёкминские суда разряда Р ходят от Усть-Кута до Жиганска и по боковым рекам Алдан, Вилюй, Амга, я ходил по всем рекам. У каждой реки свой характер. У Амги течение спокойное. Особо затруднительных перекатов нет, камней нет, перекаты в основном галечные. А вот Вилюй, особенно выше Сунтар —  там камни сплошные, чуть ошибся, значит, проломился. А Лена до Якутска постоянная, вот только после Якутска меняется часто, там же песок, меняется русло, меняется фарватер.

Я любил ходить с плотами. Вот вроде тяжело, ответственно, а вот любил, и за всю жизнь миллиона полтора кубометров, наверное, спустил этих плотов. Плоты нравилось водить, потому, что ты идёшь как король, тебе дорогу все уступают. Попробуй дорогу не уступи, значит, плот разорвёшь, или судно повредишь. Ответственность при этом огромная.

За все годы работы приходилось наблюдать, как меняются суда. Сейчас на рейде работает теплоход мощностью 800 лошадиных сил. А я в 50-х в Олёкминске ходил капитаном на «БТ», это был рейдовый катер, 150 л.с.  С его помощью формировали составы, на ходу пароходы обслуживали. Теплоход заказывал плавмагу продукты, и на «БТ» их ему вывозили: продукты на теплоход отдашь, они деньги платят, эти деньги потом в плавмаг сдаёшь. Ну и пароходы тоже – тут был пароход мощностью 180 л.с.- «25 лет ЯАССР», тоже плоты водил. Новая техника, безусловно, лучше. Она автоматизирована. Раньше, когда я ещё на пароходах начинал ходить, тогда и лебёдок не было, троса через «пуп» вручную таскали. А сейчас на каждом буксире лебёдка. И ещё, сейчас есть толкачи у нас в Олёкме, толкают баржи,  и это гораздо легче, чем на буксире. Радиолокаторов раньше на пароходах не было. С плотом идёшь, туман, хоть плачь. С плотом  остановишься, надо идти, а ничего впереди не видно. Вот бывало, оборот делаешь с плотом, якорь на короткую шею отдашь с парохода, и плывёшь, куда бог тебя выведет, куда вынесет. Якорь идёт по самому руслу, по фарватеру, и вроде как поддерживает пароход. Пароход подрабатывает,  потихоньку двигается…. А сейчас радиолокаторы на каждом судне. Включил – и все берега видны, все бакена, вся обстановка.  А  радиостанции?!  Раньше же никаких УКВ –радиостанций не было, только связь с пароходством по рации держали, в составе команды был радист. А сейчас – пожалуйста, встречное судно или обгоняющий – по радиостанции УКВ, по «Каме», можно договориться, каким бортом расходиться, или каким бортом обгонять. Гораздо легче стало работать.

Во время вахты доводилось наблюдать за природой, особенно на Вилюе. Природа же меняется, всё замечаешь, на всё смотришь. Видел, как сохатые реку переплывают, или в гору бегут. Медведей не раз видел. Бывает, по скале зверь бежит. Дашь гудок – испугается, как рванёт вверх! Рыбалкой или охотой никогда не увлекался, некогда было этим заниматься.

Трудно объяснить, почему люди идут в речники. Ведь раньше мизерные оклады-то были совсем, да и сейчас-то у плавсостава не ахти какие зарплаты, даже у капитана, а ответственность всё-таки большая. И всё же тянет, есть какое-то притяжение. Как весна, так не можешь дождаться, скорей бы на судно, да  в рейс идти.

За свой труд я получил звание заслуженного работника народного хозяйства Якутской АССР. А раньше, до перестройки каждый год был то ударник коммунистического труда, то ударник пятилетки, то победитель соцсоревнования. У меня 2 Почётных Грамоты Президиума Верховного Совета ЯАССР.

Вся моя жизнь прошла на реке. Сыновья Саша и Алёша тоже летом на каникулах на пароходах плавали. Очевидно, это и привело к тому, что и они, и внук Антон пошли по моим стопам.

Многие после выхода на пенсию возвращаются на родину. А я вернуться  на родину никогда не хотел. Даже жена порой говорит: «Поедем»; дочь в Витебске живёт, зовёт: «Давайте, переезжайте к нам!» А  я ни за что не собираюсь уезжать, говорю: «Я никуда не поеду». Олёкминск мне нравится, народ хороший очень. Город небольшой, тут почти все друг друга знают. Олёкминск стал родиной.

Это интервью было записано в 2006г. зимой, за полгода до смерти моего папы. Большое спасибо журналистам Олёкминского телевидения, записавшим на видео это интервью, и оставившим впоследствии рабочие материалы нашей семье».
Елена Петрова (Суетина).

◄12345678►