ГлавнаяmenЯнки
bot3Янки.

Вот уже вторую неделю Виктор не мог выполнить своё обещание. Возвращаясь последний раз с Устья Чары, он согласился взять для продажи рыбу Егора с острова Янки. Здесь в нижнем конце острова, с проточной стороны, на границе перехода смешанного леса в кустарник тальника была его стоянка.    Улов деда был небогат, всего-то в то утро он снял с переметов трех щук. Просил купить спички, чай и соль. Такие заботы не тяготили, давно сложились дружеские отношения, и это была уже традиция на пути к месту рыбалки и обратно делать кратковременную остановку на Янках. 

В прошлой поездке что-то не задалось. С утра погода разветрилась. Продолжив путь, Виктор понял, что на работу может опоздать. Уже за Янками пришлось прямо с ходу прятаться в закоске Медвежьей пади. Даже этот, казалось бы, простейший маневр при сильном ветре удалось выполнить с большим затруднением. У крутого берега чуть замешкать – лодку бы просто захлестнуло и перевернуло волной. Не дай Бог заглохнуть мотору. Одно спасенье – русло ручья. Ветер усилился, волна стала такой высокой, ничего не осталось, как дождаться затишья. 

В памяти всплыли приятные детские воспоминания. Здесь в Медвежьей пади он однажды добыл пять рябчиков. Откуда он в свои восемь лет мог знать о жестких промысловых правилах. Закинув за плечо свою любимую тридцатьвторуху, пока отец с матерью занимались брусникой набранной накануне, он пробежался по распадку и сразу нашел выводок. Правда, за добычу отец отодрал его за ухо и сказал: приехали втроем, зачем попусту переводить патроны, на обед не требуется столько дичи. После того случая Витя хорошо понял принятое правило и приносил всегда под расчет. Да и за патроны всегда был строгий спрос, за промахи тоже попадало. 

Все детство прошло в Троицке. И несмотря на вскоре последовавший переезд в Олекминск все друзья были здесь. Трифонов, Пуляев, Зедгенидзев, Грибылин. У каждого в близлежащей местности были свои укромные места. Собирали грибы, ягоду. Сколько рыжиков приносили с мамой! Какая это прелесть рано утром пройтись знакомой только тебе тропой по косогору и собрать эти чудесные грибы. На островах Терють и Бетюнь непременно брали кислицу и черную смородину – хватало на всю зиму. На берегах Олекмы, её материковой части – обилие брусники. Всегда по разному, в пойме реки, по распадкам и даже на самых вершинах гор, непременно каждый год находили эту полезную ягоду. Природа дарила всё необходимое для жизни. Раздолье… Уж лето точно проходило в деревне или на заимке. Сколько замечательных деньков пролетели здесь, не перечесть.

Судя по погоде, становилось понятно – продолжить движение дальше не получится, придется переночевать. Виктор поставил палатку. Сварил чай. Из еды уже ничего не осталось, лишь два кусочка хлеба. Припустил дождь. Сумеркалось. Поужинав чем пришлось, стал укладываться на ночлег. 
Утром вставать чуть свет. Выходной день пролетел, надо успеть добраться до города, опоздание на работу – это ЧП. Лишь непогода давала небольшое оправдание, но лучше успеть ко времени. Привычка сложилась с незапамятных времен. Семья ложилась спать рано и подъем всегда с восходом солнца. Да и ранний выезд давал гарантию не встретить рыбнадзора. Ничего хорошего такая встреча не сулила. Полведерка подсоленной рыбы, сверху несколько свежих окуней и небольшая щука из снятых перед выездом сетей. Вроде бы сорная рыба, но среди неё два сижка, попавшие в ельцовку, будь они неладны. Когда сеть снимал, они уже уснули, ну не выбрасывать же… Да тут еще три щуки деда, пойманные на крючки. Вот и пойди объясни, что ты не браконьер. Полный набор для множества вопросов с последствиями. Не мог Виктор принять сложившееся рыбацкое положение в последние времена. Всё население всегда кормилось с реки и леса. И не от жиру бесилось, а по нужде крайней. Тут вдруг возникли правила, когда продолжать вольготно рыбачить и охотиться разрешалось только представителям власти. Это видели и понимали все. Там где милиция, рыбнадзор или кто повыше, то упаси Господи находиться рядом… “Вот кто настоящие гады!” – думал он.

Утро вечера мудренее. Чуть свет лодка полным ходом шла дальше. Ветер стих, и по глади кормилицы Олекмы, мимо Филимошкиного острова дальше по величавой Лене лодка катилась по сказочному зеркалу вод, на время своей волной разрушая эту благодать.
С продажей рыбы деда и на этот раз проблем не было. Уже поднявшись на косогор, встретил соседку Ванду, та с радостью схватила щук, на ходу объясняя, что будет фаршировать их. Она ждала гостей по поводу предстоящего праздника. Виктор никогда не жадничал. Во всей округе соседи всегда получали гостинцы. Всё зависело от улова. В прошлом году осенью попал налим килограммов на пять. Лев Кириллович уже на берегу получил его в дар, и довольно бормоча что-то себе под нос, издавая добродушные звуки одобрения и предвкушения обеда, пыхтя, пошел домой. Не прошло и пятнадцати минут, как по Пионерской Виктор уже подходил к работе – усилительному пункту узла связи.

Неделя сложная. Выходной день тоже неудачный: уже с вечера электростанция отключала свет и дежурство в дизельной нарушило привычный ход событий. Поездка была сорвана. diseln
Спустя две недели по курсу моторной лодки вновь возник силуэт Янков. Дедушка на своей легонькой, из длинных досок лодочке чуть выше лесного озера на левом берегу Олекмы за островом по обыкновению проверяет свои крючки. Заранее плавно понизив обороты подвесного мотора, лодка Виктора пришвартовалась к ветке.
Здравствуте – Доробо.
Дальше продолжается размеренный разговор с подробными вопросами и ответами. Всегда поражала хорошая память деда. Дети Виктора между собой называли его Янковский дедушка. Он помнил по именам всю их семью. В разные годы всегда интересовался успехами детей – студентов. Справлялся о здоровье родителей. Для подростков он был интересный собеседник и рассказчик. Никогда не ругал детей, вдруг начинавших шалить. Давал полезные и своевременные советы.
Передав заказанный товар и обменявшись новостями, семья Виктора продолжила свой путь дальше.

Дед никогда не был без дела. То он в своей неизменной ветке. То на берегу занимается снастями. Или около своей палатки на бревнышке в заботах о своем немудреном хозяйстве. Невысокого роста. Приветливый.
Каждый год появлялось что-то новое в его быту. С любопытством обнаруживаешь отремонтированные дверцы, когда он открывает свой ледничок и достает из него свежий улов для отправки на продажу. Несколько лет ушло на строительство нового сруба для палатки. Жить до глубокой осени в простой палатке невозможно. Палатка у него всегда установлена над бревенчатым срубом. Внутри нары, стол и печь.
Обновление сруба или его переустройство с заменой бревнышек, переоборудование жилища происходило год за годом много лет, и при этом это был процесс на том же месте, без переноса – его совершенствование. Можно легко себе представить заснеженную, усыпанную снегом палатку. Тропинку с берега и вглубь острова, непременный костер, таган и рядом бревно. Невозможно достоверно утверждать, но почему-то сложилось такое представление, что дед многие годы так жил почти всю зиму. Кажется, что на зиму сверху палатки помещалась дополнительная вторая. Наверное, это смутное воспоминание случайно услышанного обсуждения взрослыми о способах сохранения тепла. Вполне это может быть ответ на детский вопрос, как можно здесь жить зимой, мы ж не понаслышке судим о морозах. И совершенно точно не было чума на постоянном месте стоянки деда.


Всё это ушло. И Виктор – отец. И дед Егор, друг отца значит и наш. Хотя встречи были не частыми, но остались в памяти как очень важные. Рыбалка, охота – дела не такие простые, часто утомительные и досадные в детстве. Янки, Олекма, Лена, Чара…Путешествия совсем не ради развлечения, всегда требующее предельной собранности, осторожности, умения… С годами воспоминания об этом становятся дороже. 
Дед и сейчас помнится почти всегда на воде в своей неизменной ветке с маховым веслом и переметами. В лодке берестяное корытце с гальянами, иногда плетенная из веток тальника корчага. Невысокий, улыбчивый и такой значимый. Человек на острове Янки всегда в этих воспоминаниях. Егор – это такой символ силы, смелости и стойкости духа. Очень близкий, вызывающий глубокое уважение, по сути родной человек.


Комментарии

Янки — 3 комментария

  1. Уважаемый автор, очень Вам благодарна за то, что рассказ возвращает нас во времена детства, когда с отцом и дедом отправлялись за тридевять земель на рыбалку. И часто было печально и даже до слёз. Комары… А ещё страшнее — гнус. Зато по прошествии лет это всё- трудности, походный быт, немыслимо вкусная уха — всё становится прекрасным. Но главное природа! В знаменитых местах, конечно здорово. Однако всё истоптано, грубо говоря заплёвано, а у нас первозданность, безлюдье,роскошь пребывания с природой и с самим собой.

  2. Почему называли это место Янки.? Я в тех местах охотился .Янки ещё знамениты тем что в Янках или в (Инках) жил в 60 тых годах жил старик участник расстрела Центросибирцев в 1918 году на Сугдже.Об этом писала Олёкминская газета «Колхозник»

  3. Габышев Василий Ксенофонтович урочище джонку ( янки )
    Его сын Алексей Васильевич Габышев , кто знает и помнит о них ?

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

счетчик посещений