— Ну, прощай,  друг, — сказал Урицкий, крепко обнимая своего ученика, Ивана Иннокентьевича. — Не поминай лихом. Ты теперь знаешь, что кремнем можно не только высечь искру, но и разжечь пламя.  Держись односельчан. И не давай себя никому в обиду. Подвода тронулась. Эвенк Яков Семёнов сдержал своё слово, доставив Моисея Соломоновича до железной дороги.

Искра, которую заронил ссыльный революционер М.С. Урицкий в души чекурских крестьян, воспламенила их сердца, подняла на неравную борьбу с царским самодержавием.

 

***

С прибытием в якутскую ссылку революционеров    началось проникновение в Якутию марксистской литературы.

Постепенно революционным брожением была охвачена вся Якутия. Не остался в стороне и город  Олекминск с  крестьянскими сёлами вокруг него. Одним из этих сёл было и наше, можно смело сказать, родовое село Чекурка.  Село Чекурка, где родился и жил мой прадед,  образовано в 1823 году, как пункт Якутско — Иркутского почтового тракта. Это маленькое русское село на левом берегу Лены в 124 км от города Олекминска. Летом, когда река мелела, перед селом выступали пески, и рыбакам приходилось тащить снасть по камням за целую версту. Кованые сапоги каблуками высекали искры. Узнав такое чудесное свойство твердого камня (а по-якутски “чокур” означает кремень),  ямщики стали называть селение Чекуркой. В настоящее время село Чекурка переименовано в село Урицкое, в честь ссыльного революционера.

Здесь родился, жил и был похоронен летом 1917 года мой прадед Иванов Иван Иннокентьевич. Здесь родились и жили его восемь детей. Прадед Иван был одним из первых революционеров Якутии, соратником ссыльного революционера Моисея Соломоновича Урицкого. Вот о нём, о моём героическом прадеде  я хочу рассказать вам, мои дорогие земляки в этой публикации.

Старший сын прадеда Ивана Иннокентьевича — наш дед Иван Иванович Иванов — часто  вспоминал  о своём  житье – бытье. Он рассказывал нам  о тяжёлой жизни крестьян — ямщиков.  Ведь село Чекурка – это село потомственных ямщиков. Практически все мужчины села были потомственными ямщиками. Трудно жили здесь люди. Женщины, как водится, садили огороды, держали скотину, растили детей. Мужчины помимо своей ямщицкой работы рыбачили и охотились. Дед Иван вспоминал, что с детства мечтал стать ямщиком, не знал он, будучи мальцом, что труд ямщицкий очень тяжёлый и неблагодарный. Его очень привлекала быстрая  езда  на сытых конях по весенней санной дороге…  И  чтобы  обязательно под дугой колокольчики звенели!

В то время, когда жил в Чекурке  Урицкий, дед Иван уже был ямщиком,  гонял почту, потом  стал  станционным   писарем  — имел два класса церковно – приходской  школы  и  считался  грамотным человеком.  Почтовый тракт тянулся протяжённостью в три тысячи километров с остановками через каждые тридцать километров, где стояли  деревни  русских  поселенцев.  По  тракту  мчались  ямщики  на  санях, кошевках  с  облучком,  обтянутых  изнутри  кошмой  или  грубым  домотканым   сукном. Обычно  в  сани  запрягали  пару  лошадей. У купцов  и  царских  чиновников  были  свои  собственные  походные  повозки,  закрытые  и  отапливаемые  маленькими  железными  печками.  Их  сопровождали  два  ямщика:  один  верхом  на  переднем  коне,  другой —  на  облучке.  На  станциях (их называли станки) меняли лошадей, и ямщики менялись тоже. Всё надо было делать быстро, в течение 10-15 минут. Существовало  жёсткое  расписание:  за  час  нужно  было  покрыть  12-15 километров,  а  купцы и чиновники  перевозились  со  скоростью  15-20 км. в час.  В случае  опоздания,  ямщиков  штрафовали – 3 рубля  за полчаса  промедления. Уездный  почтмейстер  объезжал  станки,  разбирая  претензии  и  жалобы  проезжих  пассажиров,  чиновников,  купцов.  Виновных  жёстко наказывали, штрафовали или вообще увольняли.

 Жизнь в селе была  тяжкой.  Питались  преимущественно  ржаным  хлебом.   Пшеничную  муку  покупали у скопцов, калачи  и  шаньги пекли только  по  большим  праздникам. За гоньбу государственной  почты  платили  гроши.  Зато  требовали  вовремя  платить  различные  подати  и  налоги,  которые  ложились  на плечи крестьян  тяжёлым  бременем. По  Ленскому  тракту  возили  множество  арестантов,  раздетых  и  голодных,  которым  на  сутки  выдавали  11 копеек  пособия.  Что  можно  было  купить  на  такие  деньги?  Вот  и  приходилось  ямщикам  на  каждой остановке  кормить  их  за  свой  счёт.  Местные  жители  приносили  им  тёплую  одежду,  хотя  сами  бедствовали.     

Когда в Чекурке появился ссыльный революционер Моисей Соломонович Урицкий, головой волостной управы в селе был наш прадед Иванов Иван Иннокентьевич. На собрании сельчан он предложил назначить писарем Урицкого. Сельчане поддержали его, прадед пользовался среди них большим авторитетом и доверием. Иван Иннокентьевич не понаслышке знал тяжёлую жизнь ямщиков и крестьян своего села и всегда старался отстаивать их интересы, как в тяжбах с местными богачами, так и выезжая в волость. Так, например, Иван Иннокентьевич добился  распределения сенокосных угодий по количеству душ в семье. И сам возглавил  комиссию по переделу общинной земли. Ему очень помогала поддержка ссыльного революционера Урицкого и долгие беседы с ним по вечерам обо всём. Ведь прадед Иван и сам отсидел в тюрьме за свои революционные настроения. И даже тогда, когда власти по жалобам местных богачей – тойонов и купцов выслали из Чекурки Моисея Соломоновича Урицкого, революционный дух в селе не пропал, а наоборот окреп. От имени сельчан он предъявлял в волости  требования по разным вопросам с целью облегчения жизни крестьян – ямщиков своего села. Однажды провели 1 мая маёвку с красным флагом и революционными песнями. Под руководством прадеда Ивана устраивались стачки и забастовки. Одна из наиболее серьёзных стачек произошла в 1905 году.

 Стачка  ямщиков  Чекурской  волости  началась  20 декабря 1905 года.  Она охватила  цепочку  деревень  от  Солянки  до  Мархачана  на протяжении  двухсот  километров. Забастовка  крестьян-ямщиков  длилась  до  24 января 1906 года. Царская  администрация согласилась  выдавать  пособие  за обывательскую  гоньбу, принять  расходы  по  содержанию  лошадей  за  счёт  казны  и  открыть  новую  ямщицкую  станцию  между  Чекуркой  и  Русской  Речкой.  И  в  то  же  время  царская  власть  жестоко  расправилась  с зачинщиками  чекурской  забастовки.  Иван  Иннокентьевич  Иванов,  Семён  Иннокентьевич  Иванов,  солянский  крестьянин   Семён  Захаренко  и  сын  чекурского  купца  Егор  Николаевич  Иванов  были приговорены  к  тюремному  заключению  сроком  на  девять  месяцев  каждый. Но всё же   проведение  забастовки  стало  большой  победой  чекурских  крестьян – ямщиков, применивших  впервые  в  далёкой  якутской  тайге  метод  революционной  борьбы  рабочего  класса.  

            После Февральской революции 1917 года Иван Иннокентьевич – делегат от Чекурской волости – принимал участие в первом съезде якутских и русских крестьян Якутского, Олёкминского и Вилюйского округов Якутской области. По просьбе  жителей  Чекурка  в  1920 году в  честь  ссыльного  революционера  была   переименована  в  село  Урицкое.

— Очень жаль, не смог я увидеть эту новую жизнь, — говорил тяжело больной  Иван Иннокентьевич своим детям. —  Но я счастлив, потому что вы, мои дети, будете жить по-новому. Не жалейте своих сил ради торжества власти рабочих и крестьян. Будьте дружны, живите в мире и согласии. Ваше поколение самое счастливое, будьте же достойны своего времени.

Летом 1966 г. приезжал в наше село писатель  Феодосий Донской,  встречался  со старожилами  и воспоминание нашего деда Ивана Ивановича  опубликовал в очерке  «Есть на Лене село»

«А сколько таких сёл вдоль  реки Лены в Олёкминском  районе, и у каждого своя история, свой облик, своё лицо!…

Эльза Одинцова