Этот рассказ про нашего папу написан мною в соавторстве с моей сестрой Кадуровой Мариной Ивановной, как впрочем многие семейные рассказы. Больше того, сестре принадлежит большая часть воспоминаний, она немного старше меня и более внимательная, чем я. Наш папа прошёл всю войну, он  воевал на разных фронтах.

 

      Наш отец, Кадуров Иван Семёнович, родился двадцать девятого мая одна тысяча девятьсот четырнадцатого года (29.05.1914г.). В этом 2019 году ему бы исполнилось сто пять лет.  Папина история необычайно интересна и таинственна, как впрочем,   истории многих людей, родившихся в начале XX-го века, века динамичного и яркого, наполненного огромным количеством событий, как торжественно-радостных, так и трагических. В этом веке уместилось несколько революций, несколько войн, в том числе две мировые, гражданская, отечественная, несколько интернациональных, а в конце его ещё добавилась, так называемая, гибридная информационная война, которая длится по сей день во всём мире. Но и славными победами ознаменован этот век для нашей Страны. Прежде всего, это конечно, Победа нашего Народа над мировым фашистским злом. Также произошёл резкий и огромный скачок в овладении знаниями — всеобщая грамотность, повышение образовательного уровня, любовь к книгам, ведь мы по-прежнему самая читающая страна в мире. Из аграрной,  Россия уже в первой половине XX –го века стала технически развитой страной. За это время несколько раз сменился социальный строй, менялись идеологии и приоритеты. Нам, и особенно младшим  поколениям, многое в нашей теперешней жизни  стало привычным, но ведь, если задумаешься, то  просто ахнешь, в какие короткие сроки произошла электрификация и радиофикация ВСЕЙ нашей огромной Страны. Кстати, это всё было проведено И.В. Сталиным по планам В.И. Ленина. История в отношении этих, несомненно, великих деятелей современности разноречива, мы в это вдаваться сейчас не будем, жизнь расставит всё на свои места и без нас. А главные герои XX-го века всё же не мы, а наши отцы и матери, они творили историю этого века.

       Если говорить о родовых корнях, то папа  по материнской линии был знатного рода. Его бабушка,   московская помещица Любимова  Мария Ивановна, дочь московского князя Любимова Ивана …  родилась, жила и умерла в Москве. Там же она вышла замуж  за очень образованного, просвещённого  человека — Одоева Фёдора Владимировича, который был филологом, словесником, сочинял стихи, служил в редакции одной из российских газет того времени и преподавал  либо в гимназии, либо в университете.

У  Фёдора и Марии Одоевых родилось пять дочерей, одна из них  папина мать Одоева Фёкла Фёдоровна  — наша бабушка, которую мы, к сожалению, никогда не видели, она рано умерла.  

        Через некоторое время  после Октябрьской революции одна тысяча девятьсот семнадцатого года, папина мама Фёкла Фёдоровна за своё происхождение и достаточно богатый дом  была арестована и сослана в Мордовию, где  содержалась в тюрьме,   расположенной на  станции «Зелёный дол». К тому времени она уже была замужем и имела троих сыновей: Ивана (нашего отца), Степана и Николая.  Её мать и четверо сестёр, которые, очевидно, жили более скромно, избежали ареста и всю жизнь прожили в Москве, где и упокоились. 

        При аресте детей спрятала их любящая, преданная няня Прасковья, тогда совсем молодая девушка. Она их увезла к себе на родину в село Новая – Муравьёвка, там они и стали жить, тем более, что тюрьма, где была заключена Фёкла, была не слишком далеко от их деревни.  Через некоторое время туда приехал и папин отец Семён Иванович, а в 1927 году освободили мать. Хотя для детей это почти ничего не изменило. Пережив глубокое потрясение, Фёкла Фёдоровна так  и не оправилась, хоть и родила дочку Настеньку. Почти всё время она сидела, молча в кресле, ни с кем не общаясь.  После ареста Фёкла жила недолго. Дочка Настенька, которая всю жизнь прожила в деревне и фактически была крестьянкой, плохо помнила мать. Но ей запомнилось, что мама сидела в кресле с гордо выпрямленной спиной, «как княгиня», а в глазах всегда таилась печаль.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                    Детям мать заменила любимая нянечка.  Прасковья была девушкой достаточно образованной, она стала работать в сельсовете и там сделала детям новые документы, по которым выходило, что  они родились в этой деревне. Также Прасковья несколько изменила их фамилию, на одну букву.  Всё это умная и любящая нянюшка сделала для того, чтобы у детей не было в жизни проблем из-за  ареста матери. Она растила детей, как своих, папа всегда вспоминал о ней с благодарностью и любовью.

    Тогда мы ещё не знали подлинной папиной истории, время было такое, когда многие люди скрывали прошлое, к тому же папа был коммунистом и военным юристом.  В первой половине  советского периода дети часто страдали из-за своего происхождения или ошибок родителей, тогда они не могли поступить учиться, куда им хотелось или получить желаемую работу. Теперь понятно, почему папа нас оберегал, и многое нам не рассказывал. Он не мог рассказать  нам всей своей истории, чтобы не осложнить нашу да и свою жизнь. Были только отдельные воспоминания, рассказанные им шутливо. Все известные нам сведения мы получили гораздо позже в 90-х годах немного от мамы, а в основном, от тёти Насти. Но даже и тогда, тётушка боялась рассказывать подробно, она помнила, как пострадал в конце 60-х годов её племянник Митя, сын брата Степана, который был коммунистом и уважаемым директором одной из лучших школ в Осетии в  городе Моздок. Это уже были более свободные времена и Дмитрий стал искать в архивах сведения о своих предках. Он был человеком образованным и давно мечтал узнать о так тщательно скрываемом прошлом. Дмитрий Степанович многое нашёл и поделился найденным, в своём коллективе. Но его предали, доложили куда следует и Митю изгнали из коммунистической партии и уволили с должности.  Дмитрий трудно пережил эту несправедливость и предательство, долго болел и рано умер.  Сейчас нам в XXI веке всё это кажется странным, но в середине советского периода подобная несправедливость и дикость  встречалась часто.  Сестра Марина несколько раз приезжала к тёте Насте и задавала ей вопросы о нашем роде и о предках, но тётя Настя отвечала, что на иконе поклялась брату (нашему отцу) никому об этом не рассказывать, хватит того, говорила  она, что из-за этих знаний в своё время сильно пострадал Митя. Позже она обещала, что расскажет всё, когда ей исполнится  85 лет, но умерла немного раньше до этого срока, в 84 года. Ещё, как выяснила сестра в приватной беседе,  обо всём знал папин духовник – отец Александр, но батюшка, конечно же, хранил тайну исповеди и не стал её нарушать. Он только сообщил, что папа был очень достойным, добрым, искренне верующим человеком. С 1952 года папа в течение 15 лет находил возможность, чтобы приехать к батюшке для исповеди и причастия, в этом ему помогали частые командировки в Москву.  А мы в детстве об этом даже не догадывались. Папа рано умер и унёс с собой огромные знания и сведения, как и многие наши родители той эпохи.

       Я немного отвлеклась от сути рассказа. Итак, папа родился в Москве и жил там до 7-летнего возраста. После ареста матери он до 14 лет жил в Сталинграде в семье Алемасовых у своей тёти, вместе с тётиной дочерью, двоюродной сестрой Наташей, с которой они были очень дружны всю жизнь. После чего Иван вернулся в деревню к семье. Благодаря  заботам нянюшки, с новыми документами папа смог поступить на учёбу, тогда как  с прежними его бы в то время не приняли. Вначале он  окончил в г. Инсаре   сельскохозяйственное училище и очень короткое время работал агрономом в научном центре по выращиванию пшеницы. Об этом периоде папа рассказывал с юмором, шутливо. Получив назначение в один из колхозов, он был рад и горд. Ему выдали велосипед, это была для Вани по тем временам  неслыханная роскошь. И он счастливый гонял на этом замечательном чуде по полям целую неделю, проверяя посевы. Но однажды его постигла неудача. Иван в очередной раз объезжал поля и наткнулся на стадо коров и быков. Непривычный к деревенской жизни, Ваня очень боялся этих животных. Бросив велосипед, он со всех ног побежал через поле к лесочку. Два огромных быка, устрашающе выставив рога, мчались за ним. Ваня всё же убежал от них, но агрономом он больше не работал. Иван поступил в Саратовский юридический институт.

Когда началась война, папа в первый день войны вместе с однокурсниками 4 – го курса Саратовского юридического института ушел на фронт.  До декабря он защищал Москву. Там был тяжело ранен в ногу.  Командование отметило его стратегический ум  и командирские качества и папу после лечения в госпитале направили в Мурманск, на   Северный морской флот.  Там был стратегически важный пункт. Немцы планировали разгромить базы Северного флота СССР и завладеть Кольским заливом. Германская армия имела директиву Гитлера захватить город и мурманский порт, через который шли грузы из стран-союзниц для снабжения страны и армии.  По расчётам немецкого командования, Мурманск должен был быть взят за несколько суток.  Город непрерывно бомбили и с моря и с воздуха. По количеству и плотности нанесённых по городу бомбовых ударов среди советских городов Мурманск уступает лишь Сталинграду.  В результате бомбардировок было уничтожено три четверти построек, особенно пострадали деревянные дома и строения. На Кольском полуострове, находился единственный участок советско-германского фронта, где войска противника были остановлены уже в нескольких десятках километров от линии советской Государственной границы, а в отдельных местах немцы даже не смогли перейти границу. Одним из самых кровопролитных сражений стала атака   немецких войск на удерживаемую красноармейцами высоту. Именно подножье этой высоты   и прозвали солдаты Долиной Смерти. В одном из этих боёв в конце 1942 года папа был тяжело ранен в голову  и сильно контужен. Кроме всего прочего, ему почти совсем оторвало ухо, оно практически болталось непонятно на чём. Папа истекал кровью, но его спасла медсестра по имени Мария. Эта милая маленькая девушка   под шквальным огнём  вынесла с поля боя нашего достаточно высокого папу.  Кроме того, она в таких условиях ловко и крепко прибинтовала папино ухо точно по срезу снарядом и, о чудо, оно позже приросло, хоть и остался шрам.              Позже папа узнал, что в следующем бою Мария погибла.   Сестра Марина названа в её честь, хоть и с небольшим изменением имени. Отца самолетом вместе с другими тяжелоранеными доставили в госпиталь Москвы.  Папа мог быть демобилизован, но отказался и после госпиталя, по направлению командования, он на базе 4 курсов Саратовского института,   окончил Военно-юридическую Академию вооружённых сил СССР    и был направлен следователем военной прокуратуры в Тикси, где, как и в Мурманске был важный стратегический пункт. Там также бомбили и с моря и с воздуха. Немцы пытались захватить Северный морской путь. Через Тикси и остров  Диксон шла  передача самолетов, орудия, а также обмундирования и продуктов питания. Там папа служил до конца войны. Вместе с папой на северном фронте служила и наша мама – Борисова Валентина Степановна, правда, как вольнонаёмная. Встреча наших родителей была необычной и очень романтичной. Об этом я писала в отдельном рассказе. Так москвич папа остался до конца жизни в Якутии.

 

 

😄 Папа был награждён орденом «Красного Знамени» в 1942 году, а в 1945 году — медалью «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 г.г.».   Папа был очень образованным и умным, он много и подолгу учился на различных курсах. Окончил ещё одну юридическую академию в г. Харькове.  Был интересным собеседником и рассказчиком. Мне было восемнадцать лет, когда его не стало. Папа из-за ран, полученных на фронте, рано умер в 1968 году, ему было всего пятьдесят три года, через 4 месяца ему могло бы исполниться 54 года.  Похоронен папа в селе Новая Муравьёвка, рядом с могилами родителей. Вместе с родными хоронили его соратники из мурманской части, с которыми он поддерживал связь.

Вечная и светлая память, наш дорогой отец. Мы помним и любим тебя.

1. S. Я упоминала раньше, что папа был верующим христианином, но тщательно скрывал это всю жизнь, в советские времена, к тому же в папиной должности, это очень не одобрялось. В связи с этим есть одно забавное воспоминание, рассказанное сестрой Мариной, которое я сейчас опишу. Это было в начале 60-х годов, когда мы уже жили в г. Мирном.  Мама налила в тазик воды, чтобы сделать небольшую постирушку. Но папа, как всегда мягко улыбнувшись, сказал «Не сегодня. А сейчас мы лучше пойдём в лес, на речку, устроим пикник, сегодня – Троица». Мы вообще-то знали про некоторые христианские праздники, например, Рождество.  Но Троица всегда бывает в разные дни, это высчитывает церковь и знают, как высчитывать, по-настоящему верующие люди. Папа тоже это умел. Моя очень наблюдательная, внимательная и любознательная сестричка Марина папины слова услышала и сразу же стала интересоваться, откуда он знает про Троицу. А папа, как всегда отшутился, он сказал: «А вон, посмотри в окно, видишь, Коля Терентьев в луже валяется. Видно он праздновал Троицу». Маринка не поверила и выбежала во двор, навстречу ей бежала дочка Терентьева — Катя. Маринка сообщила ей про отца, лежащего в луже. Девчонка  расстроенно сказала ей:  «Так и знала! Опять напился, Троицу праздновал, бабушка так и предполагала». Справедливости ради, надо сказать, что Николай Терентьев работал водителем и выпивал спиртное крайне редко, но в христианские праздники почему-то позволял себе не только выпить, но и напиться лишка.😄